Расправа Никто не ждал звонка в такое время. Кому могло бы понадобиться придти в час ночи? Сестра и мама мирно спали в дальней комнате, поэтому звонка не услышали. Вставать и идти к двери пришлось Алисе. Проклиная все на свете, она поднялась с постели, накинув легкий халатик, и не торопясь, пошла в прихожую. Взглянув в глазок, она увидела на лестничной площадке молодого человека, явно чем-то озабоченного. Этого человека она не знала, и поэтому робко спросила: "Кого Вам?". Из-за двери торопливо заговорили: "Извините, пожалуйста, но моему другу очень плохо, непорядок с сердцем, нельзя ли от Вас позвонить, чтобы вызвать скорую?". "О Господи, конечно можно, скорее проходите" - ответила Алиса, торопливо открывая дверь. В тот момент, когда дверь чуть приоткрылась, мощный удар с лестничной площадки распахнул ее настежь, тем самым, отбросив девушку в маленький коридорчик, ведущий к прихожей, и в квартиру ворвались трое молодых людей. Последний из них быстро захлопнул за собой дверь. Ошарашенная и ничего не понимающая Алиса лежала на полу, халатик распахнулся, обнажая полупрозрачную ночную рубашку. Несколько секунд она не могла вымолвить ни слова от шока, но очень быстро к ней вернулся дар речи, и она пронзительно закричала. Парень, с которым она разговаривала за дверью, бросился к ней и наотмашь ударил тыльной стороной ладони по лицу. Вопль прекратился, и брызнули слезы. От шума, в соседней комнате проснулись мама с младшей сестрой. Двое парней, стоявшие в прихожей, услышали это, ибо Инна (так звали маму) проворчала: "Чего там такое происходит, опять кошмары снятся?", и подошли к двери в комнату. Как только дверь открылась, и показалось заспанное лицо матери Алисы, последовал сильный удар в лицо. Инна вскрикнула и упала на спину, больно ударившись затылком о пол. Тринадцатилетняя сестра Алисы, Вероника, широко раскрытыми глазами, полными страха, безмолвно следила за этой сценой, сидя на краешке кровати. Второй парень подошел к ней и, ни слова не говоря, заклеил рот заранее приготовленной лентой скотча. Его напарник проделал то же самое с лежавшей на полу женщиной. После этого, бесцеремонно схватив отчаянно отбивавшуюся девочку и ее мать - они выволокли их в большую комнату, и кинули на широкий диван. Буквально через мгновение они увидели, как из прихожей показался третий парень, тащившей за волосы Алису. Естественно, ее рот был так же заклеен скотчем. Все что она могла делать, так это ползти на коленях за своим мучителем, держась за его руку, чтобы ослабить хватку за волосы. В конце концов, ее так же грубо толкнули на диван. Один из парней сбегал на кухню и принес оттуда три табуретки, на которых все трое разместились прямо перед диваном, с тремя беспомощными женщинами, сидящими на нем. Мать и две дочери, в страхе, прижались друг к другу и смотрели на неожиданных ночных гостей со страхом и непониманием. Закинув ногу на ногу, парень, с которым разговаривала Алиса, начал свой монолог: "Итак, господа, конечно, я прекрасно понимаю немой вопрос, который замечательно читается в ваших милых глазках, полных слез. И я готов вам с удовольствием на него ответить... Понимаете ли, все дело в том, что ваш отец, а для кого-то и муж, задолжал нам прилично денег, и, не к его чести будет сказано, смотался за границу. Очень нехорошо так поступать с кредиторами, вы не находите? Да, да, да - вся та чушь, что он вам наплел про деловую поездку, является чистой воды надувательством. Более того, он с легкостью пожертвовал вашими жизнями, сказав, что вы все ему абсолютно безразличны... Каков подлец, а? Я говорю вам это потому, что буквально полчаса назад разговаривал с ним по его мобильнику, который все еще работает, и, конечно же, пригрозил ему, что если он не выплатит долг - то мы вас убьем... Хотите знать его слова? По глазам вижу, что хотите - тогда цитирую дословно: "Да пошли они, плевать я на них хотел и на вас так же с большой колокольни. Через несколько часов я уже буду так далеко, что никто меня не достанет, а с такими деньгами я везде устроюсь прекрасно...". Вот так вот. Конечно, очень нехорошо с его стороны так поступать по отношению к семье, с которой он прожил столько лет, но это уже не важно, то, что он подонок и так понятно. Намного важнее, для вас, во всяком случае, то, что мы собираемся предпринять на ваш счет. А предпринять мы собираемся следующее - дабы проучить придурка, мы вас убьем, жестоко, предварительно хорошенько помучив. Но, у вас есть, как минимум одно утешение - на его счет вы можете не сомневаться - найдем, правда, вам это уже будет без разницы. Очень сожалею...". Голос палача был абсолютно спокоен, что жутко контрастировало с теми словами, которые он произносил. В глазах будущих жертв стоял застывший ужас - как в столбняке, они не могли даже пошевелиться, и сидели на диване неподвижно, как каменные изваяния. Их лица мертвенно побелели, и то, что они еще живы, можно было судить только по учащенному дыханию. Примерно через минуту столбняк прошел, и, буквально одновременно, слезы брызнули из глаз у всех троих. Парни сидели и смотрели, как их будущие жертвы беззвучно плакали, чуть всхлипывая. Так продолжалось минут пять, после чего, посмотрев на часы, Алексей (так звали главного из бандитов, который и произнес свою речь) сказал: "Ну все ребята, времени у нас не много, а сделать надо не мало - за работу...". С этими словами, ребятки встали и подошли к дивану. Один из них держал в руках нож для устрашения, тогда как двое других поочередно связывали свои будущие жертвы. Когда все были связаны и лежали на диване, Алексей подошел к телевизору, стоявшему в углу комнаты, и включил его. Показывали какой то фильм. После этого, подойдя к дивану и окинув его взглядом, он сказал: "Так так так, я думаю, что надо начинать с молодого поколения...". Подойдя к Веронике, тринадцатилетней сестре Алисы, он сел перед ней на корточки и произнес: "Ахх, как жаль, что столь юная особа вскоре вынуждена будет умереть... Мда, непорядок. Но - у меня есть для тебя небольшой сюрприз - обещаю тебе, что ты не умрешь девственницей...". При этих словах глаза девочки расширились от ужаса. Алексей, не стал мешкать и начал свое грязное дело. Вытащив из заднего кармана брюк выкидной нож, он вспорол полупрозрачную ткань ночнушки, полностью обнажив молодое, еще только формирующееся, тело. Мать отвернулась и зарыдала, не в силах выдержать это зрелище, Алиса же, по причинам, непонятным ей самой, продолжала смотреть, как завороженная. Вероника покрылась холодным потом, и вся тряслась от страха. Нежно раздвинув ей ноги, Алексей стал изучать промежность, постепенно поднося нож к самому интимному месту. "Ты ведь понимаешь, что сначала должна быть дефлорирована, а уже только потом будешь способна получать удовольствие... Процесс дефлорации - достаточно болезненный... Зато потом..." - саркастически произнес Алексей, улыбаясь. Вероника тряслась, закрыв глаза, не в силах смотреть на своего палача. Поднеся нож ко входу во влагалище, Алексей с усилием погрузил его внутрь... Тело девочки дернулось в болевом импульсе, глаза резко открылись, и даже сквозь запечатанный рот донесся истошный вопль безумной боли. Кровь брызнула прямо на рубашку Алексея, при этом он остался абсолютно невозмутимым, продолжая удерживать нож внутри Вероники. "Ну вот, теперь ты уже женщина" - с ухмылкой констатировал он: "Только, это еще не все, дабы закрепить результаты нашей маленькой операции, мне нужно сделать еще кое-что...". С этими словами он начал медленно поворачивать нож. Волны пульсирующей боли захлестнули девочку, она извивалась всем телом, готовая погрузиться в пучины беспамятства, но забытье не приходило - вместо этого она плавала в океане боли, которая не желала отступать. Наконец, Алексей, резким движением, вытащил нож из промежности, и обтер его лезвие о бугорки ее формировавшейся груди, чуть порезав нежную кожу. Она лежала, закинув голову, тупая, пульсирующая боль, распространяясь снизу, постепенно поднималась вверх и взрывалась в голове сотнями игл, которые, казалось, физически впиваются в оболочку мозга. Алиса не могла оторвать глаз от этого страшного зрелища, более того, она внезапно поняла, что потекла, что это доставляет ей огромное удовольствие... Разумом она понимала, что этого быть не должно, ведь насилуют и пытают родную сестру, которую она очень любит, однако, инстинкты заглушали вопли разума. Более того, она молила Бога о том, чтобы до нее добрались в последнюю очередь, ибо она хотела увидеть, что сделают с ее матерью, которую, тем не менее, она так же очень любила... Поднявшись с корточек, Алексей скомандовал своим подчиненным: "Ну что ж ребятки, пора и вам внести посильную лепту в общее дело - доставайте-ка из штанов свои инструменты и доставьте девушке последнее удовольствие, перед тем как она уйдет от нас... А я пока займусь мамой...". Со звериными ухмылками, напарники бросились выполнять приказ. Веронике уже было все равно... Все, чего она сейчас желала - так это побыстрее избавиться от невыносимой боли... А избавлением было только одно, и она это прекрасно понимала... Когда первый парень вошел в нее, боль чуть усилилась, но потом, она уже перестала замечать чего-либо, ибо, наконец то, погрузилась в темноту забытья... Тем временем, Алексей подошел к Инне и, больно схватив ее за грудь, стащил с дивана на пол, покрытый ковром. Она пыталась отбиваться, но всего чего она смогла достичь этим, так это повторного удара по лицу. После этого, никакого желания сопротивляться уже не осталось. Ее глаза все еще были плотно закрыты, и Алексей приказал ей открыть их. На что последовало только отрицательное движение головой. "Ну что ж, сука, ты сама делаешь себе только хуже..." - с этими словами, он подозвал напарника, который стоял и смотрел, как насилуют Веронику, и приказал ему: "Крепко держи голову этой сучки в одном положении, чтобы она не смогла ею дергать...". Напарник беспрекословно подчинился. Алексей опустился на корточки рядом с головой женщины, сев ей на грудь, лишив тем самым, возможности дергаться всем телом. Напомнив напарнику, чтобы держал покрепче и ни в коем случае не позволял голове двигаться, Алексей, сомкнув рукой веки на правом глазе Инны, кончиком ножа стал резать кожу по контуру глаза. От боли она чуть не потеряла сознание и пыталась мотать головой, но все было тщетно. Со стороны было прекрасно видно, как напрягались жилы на ее шее, и это зрелище, за которым тайно наблюдала Алиса, просто повергало ее в экстаз. Сняв веко с одного глаза, Алексей приступил ко второму, и, к ужасу Инны, но к еще большему удовольствию Алисы, стал резать в два раза медленнее, дабы доставить как можно больше страданий. Справившись с этим, он произнес: "Ну вот, сука, ты сама этого добилась - не хотела смотреть по-хорошему - так смотри теперь в оба!" - его губы растянулись в злобной ухмылке. Пытаясь моргать несуществующими веками, чувствуя удушающую боль, женщина смотрела на него с мольбой, теперь уже не в силах закрыть глаза. К этому времени, бандит, насиловавший Веронику, издал вопль наслаждения, и Алексей глазами приказал напарнику, все еще державшему голову женщины занять место освободившегося товарища. Подняв Инну за волосы, он показал, что происходит с ее младшей дочерью. От вида этого страшного зрелища, слезы хлынули у нее из глаз, и она зашлась в безмолвных стенаниях, не в силах помешать этому. "Что ж, после того как ты насладилась нашим маленьким шоу, настал и мой черед получить свою порцию удовольствий... Но, ты знаешь, я получаю удовольствие от несколько специфических вещей. А конкретно, хмм, как бы тебе это объяснить... Нет - я думаю, что стоит показать...". С этими словами, он разорвал материю ночной рубашки на уровне груди, обнажив ее, и, припал губами к розовому соску. Через несколько секунд, Инна, дернулась всем телом, а из-под губ Алексея потекла струйка крови. Оторвавшись от груди, он продемонстрировал всем откушенный сосок у себя на языке и, не без явного удовольствия, проглотил его. Женщина дрожала в судорогах, но деваться было некуда, сзади ее крепко держал один из напарников. Кровь, струйками стекала из раны на груди, окрашивая остатки ночнушки в красный цвет. Приказав напарнику держать ее покрепче, Алексей отправился на кухню, и стал там рыться, что-то ища в ящиках. Наконец, минуты через три он вернулся в комнату, неся в руках 4 шампура. Поднеся их к лицу Инны, он явно обрадовался, увидев как расширились зрачки ее глаз. "Ты знаешь, для сорокалетней женщины у тебя все еще очень красивая грудь..." - сказал он ей, глядя прямо в глаза и с удовольствием констатируя, что ужас в них, уже явно достиг своей кульминационной точки. Взяв в руку ее левую грудь, он приставил кончик шампура, и, резким движением, проткнул ее. Инна дернулась от дикой боли, все тело забилось в конвульсиях. Взяв вторую грудь - он нанизал и ее на тот же шампур. Видно - болевой шок уже давал о себе знать, ибо на этот раз, Инна практически никак не отреагировала на это, только чуть-чуть дернувшись. Не спеша, Алексей стал насаживать ее груди на оставшиеся шампуры... На третьем, изуродованное тело обмякло и повисло на руках державшего ее бандита - она потеряла сознание. Доделав свою работу, Алексей чуть отошел назад, любуясь сотворенной им картиной. Все тело Инны было залито кровью, сочившейся из многочисленных ран. Глаза, лишенные век, закатились. Вытащив из кармана брюк фотоаппарат, он сделал несколько снимков с разных ракурсов для собственной коллекции. После этого, приказав своему помощнику опустить Инну на пол, Алексей помочился ей на лицо... ...Двое были в бессознательном состоянии, только Алиса лежала на диване, и смотрела на это жестокое зрелище - она была мокра, но совсем не от пота... Наконец, на нее обратили внимание... "Ну, что будем с ней делать?" - спросил Алексей, обращаясь к подчиненным. "Хмм, ну как что, я думаю, Леха, надо бы ее заставить убить мамашу и сестричку, а потом - совершить самоубийство - как ты считаешь?" - предложил один из бандитов. "Слушай, а ведь неплохая идея! Хоть у меня и были свои планы на ее счет - но ты это классно сообразил, так и сделаем - есть возражения?" - с этим вопросом он посмотрел на Алису и та, инстинктивно, сама не ожидая этого, отрицательно мотнула головой. "Ну вот и славненько" - улыбнулся Алексей: "Когда жертва сама согласна - то и работается приятней". С этими словами он приказал напарникам развязать ее и снять скотч. "Вот, видишь эту маленькую игрушку?" - обратился он к ней, показывая пистолет с глушителем, который ему любезно одолжил один из бандитов: "Если ты выкинешь какую ни будь глупость, не предусмотренную сценарием, типа - громко закричишь, или попытаешься броситься на меня с ножом - мои маленькие друзья тебя очень быстро успокоят... Я понятно объясняю?". Девушка кивнула. "Дай ей нож" - приказал он одному из парней. Тот подчинился и, с ухмылкой, сунул длинный нож в Алисину руку. Она прекрасно знала, что от нее требуется. Смешанные чувства бушевали внутри - она очень любила свою семью, маму, сестру, но в то же время была безумно возбуждена тем, что вскоре ей предстоит отправить их в лучший мир собственноручно, а потом уйти самой... Ей уже было все равно. "Ну - приступай - что делать ты знаешь" - подтолкнул ее Алексей: "Да, и еще - начни с сестренки, пусть поменьше мучается". Алиса кивнула и подошла к сестре, лежавшей на диване без сознания. "Приведи ее в чувство" - приказал Алексей, и, взглянув на мать, так же лежавшую без сознания добавил, обращаясь к напарникам: "И эту тоже, я хочу, чтобы она все видела". Алиса стала хлопать младшую сестру по щекам, приговаривая: "Просыпайся, ну просыпайся же...", в то время как мать пытались привести в чувство с помощью нашатыря. Наконец, Вероника очнулась и застонала. К тому времени Инна уже была в сознании. "Итак, господа" - начал Алексей свою финальную речь: "Все мы сегодня неплохо повеселились, и, я надеюсь, что это было взаимно. Но, как и все хорошее, это когда ни будь должно закончиться. А так как время сейчас уже не детское, и мы тоже иногда должны отдыхать, я предлагаю завершить нашу маленькую концертную программу финальным выступлением. В качестве солиста, выступит наша новая звезда, которую зовут... А как тебя зовут, кстати?" - спросил Алексей, обращаясь к девушке. "Алиса" - пробормотала она. "Наша новая звезда - Алиса! Аплодисменты, пожалуйста..." - с сарказмом добавил Алексей и захлопал в ладоши. Его напарники последовали примеру босса. "Ну все, хватит" - прервал он их: "Что ж, Алиса, преступай, мы все на тебя смотрим и надеемся, что ты сделаешь это красиво и артистично, как и подобает...". Оглянувшись на мать, Алиса наклонилась к лежавшей сестре, которая теперь учащенно дышала, с ужасом следя за движениями ее руки, судорожно сжимавшей рукоять ножа. Взяв одной рукой сестру за голову, она произнесла: "Прости, но так будет лучше...". И сразу же после этих слов, резко полоснула ножом по нежному горлу. На секунду, глаза Вероники широко раскрылись. Горячая кровь хлынула из раны, заливая руки Алисы. За ее спиной мать лишилась чувств. Агония продолжалась недолго, но за это время, у Алисы случилось два оргазма. Вид умирающего тела и конвульсии настолько возбудили ее, что она не могла сдерживаться. Вскоре, с сестрой все было покончено. Обернувшись, она увидела, как двое парней снова пытаются привести Инну в чувство. Неторопливо подойдя к ней, она опустилась рядом на колени, в последний раз обняла и, держа ее в объятиях, резко пырнула ножом в живот... Голова матери откинулась, тело дернулось в конвульсии... Алиса, с размаху, ударила еще раз... И еще... Вскоре, всякое движение прекратилось... Теперь, Алиса вся была залита кровью, и ощущать ее на себе было для нее непередаваемым наслаждением. Она поднялась на ноги и, как во сне, оглядела комнату. У ног лежал изуродованный труп матери со стеклянными глазами, без век, смотрящими, казалось, с укором, прямо на нее. На диване - труп младшей сестры с перерезанным горлом и изуродованной промежностью. У дверного проема стояли улыбающиеся зрители... Она знала, что должна сейчас сделать, знала это очень хорошо, и, на самом деле, была готова к этому. Опустившись на колени, она приставила кончик окровавленного ножа к своей груди, на уровне сердца, и, держась обеими руками за рукоятку, упала на него всем телом... Последнее что она услышала, уплывая в небытие - были громкие аплодисменты, заглушавшие звук работающего телевизора... Copyright by Serega_M (1998). [Вернуться на страничку с историями Сергея М]